Из истории папства:
БАЗЕЛЬСКИЙ СОБОРБАЗЕЛЬСКИЙ СОБОР, церковный собор, созванный в Базеле (Швейцария) папой Мартином V в 1431 для реформирования церкви, урегулирования военного конфликта с гуситами и воссоединения Западной и Во... |
ВатиканДоступ в Ватикан, крошечный независимый город - государство, находится под тщательным контролем. Проникнуть внутрь священного города очень трудно. Разветвленная сеть безопасности, еще раз продемонстрировавшая свою мо... |
Папство - События |
Спустя четыре дня после покушения 17 мая изможденный, но вне опасности Папа во время воскресной молитвы Angelus, прочитанной в клинике Джемелли, простил Али Агжу: «Молюсь о брате, стрелявшем в меня, и прощаю его от всего сердца».
Спустя год - 13 мая 1982 года - Папа совершил паломничество в Фатиму, чтобы принести благодарение Деве Марии за свое исцеление. Вот как пишет в своей книге «Знамение свыше» свидетель паломничества Святейшего Отца в Португалию Ичилио Феличи: «Самое большое впечатление о паломничестве Святейшего Отца произвела на меня перемена, которая совершилась в Иоанне Павле II после молитвы у статуи Богоматери Фатимской. Когда он стоял на коленях выглядел очень уставшим, придавленным грузом многочисленных испытаний, огромной ответственностью и заметной грустью в глазах. Но вышел он оттуда ободренный, спокойный, светясь глубокой радостью!»
Предлагаем вниманию читателей фрагменты из второй книги Джорджа Вейгела «Иоанн Павел II: свидетель надежды», русская версия которой была выпущена в 2001 году московским издательством АСТ.
Каинова печать
В мае 1981 г. в Рим для встречи со старым другом прибыли Тереза Гейдель Жичковская и ее супруг, долгое время бывшие членами «Шродовиско» Кароля Войтылы. 9 мая они посетили мессу, отслуженную папой в Ватиканском саду, а во вторник 12 мая присутствовали еще на одной мессе, устроенной в честь делегации Ягеллонского университета. Несмотря на волнения в Польше, воссоединение с Вуеком оказалось счастливым, и супруги Жичковские с нетерпением ожидали встречи с Папой, намеченной на 13 мая на 5 часов вечера на площади Святого Петра.
Иоанн Павел II обедал в тот день со своими давними друзьями - профессором Жеромом Лежене и его женой. Профессор Лежене был выдающимся французским генетиком, который в свое время идентифицировал хромосомную патологию, вызывающую синдром Дауна, возглавлял международное движение за сохранение жизни. В пять часов вечера, точно по графику, небольшой автомобиль Папы проследовал через Колокольную арку и въехал на площадь. Весело улыбающийся Папа добродушно приветствовал собравшуюся публику. Согласно давнему обычаю, автомобиль должен был сделать один или два круга по площади, а потом остановиться перед «саграто» - невысоким помостом возле базилики, откуда Папа должен был обратиться к публике. Автомобиль медленно продвигался вперед по узкому коридору, ограниченному двумя рядами деревянных барьеров, над которыми собравшиеся люди часто поднимали своих младенцев, чтобы Понтифик мог благословить их. Папа как раз вернул родителям маленькую девочку, и автомобиль направился к Бронзовым дверям Апостольского дворца, когда ровно в 17.13 Тереза Жичковская, стоявшая на другой стороне огромного открытого пространства непосредственно перед базиликой, услышала какой-то странный звук. Сотни голубей тут же взмыли в воздух, и через какие-то доли секунды она поняла причину их беспокойства. Тем более что мощная акустика площади заметно усиливала все звуки.
Стоявший за первым рядом паломников почти у самого деревянного барьера Мехмет Али Агджа только что произвел два выстрела в Папу из девятимиллиметрового полуавтоматического пистолета системы «браунинг». Пули попали в Иоанна Павла II в живот, и он рухнул навзничь на руки своего личного секретаря монсеньора Дзивиша. Фотография бездыханного Папы Римского, сделанная в ту секунду, облетела весь мир и напомнила многим верующим бессмертные художественные полотна древних мастеров, изобразивших столь же бездыханное тело Христа после снятия с креста. Сестра Эмилия Эрлих, находившаяся среди паломников на площади Святого Петра, вспомнила в тот момент строку из последней поэмы Войтылы «Станислав», где приводились слова обреченного на жестокую казнь епископа Краковского, брошенные им своим палачам: «...если слово не смогло обратить в веру, то это сделает кровь».
Иоанна Павла тотчас же отнесли в находившуюся неподалеку машину «скорой помощи», и она понеслась по вечерним римским улицам в клинику Джемелли, что в четырех милях от площади Святого Петра. Обычно машина Папы добиралась до клиники минут за двадцать пять, а то и больше, но сейчас он был доставлен туда за восемь. В течение всей поездки Папа находился в сознании, тихо повторяя пересохшими губами короткие молитвы. Позже он вспомнит, что «в тот самый момент, когда я упал... во мне поселилась уверенность в том, что я буду спасен». В больничном покое Папа потерял сознание, и всех вокруг охватила безотчетная паника. Когда в клинику позвонили из Ватикана, никто не смог сказать ничего путного. Просто сообщили, что ему плохо, но это могло означать, что его ударили, в него стреляли, он упал, случился сердечный приступ или что-нибудь в этом роде. Врачи решили осмотреть Папу в его персональных апартаментах на десятом этаже клиники, где он обычно лечился. И только там, среди панического хаоса и криков вдруг наступило осознание ужасного факта: состояние раненого критическое. Пульс все время слабел, а кровяное давление быстро падало. Не теряя ни секунды, Папу отправили на девятый этаж в хирургическое отделение и стали немедленно готовить к операции, а монсеньор Дзивиш тем временем отдавал все необходимые в таком случае распоряжения.
Один из трех главных хирургов клиники Джемелли доктор Франческо Кручитти в тот самый момент, когда произошло покушение на Папу, находился в другой больнице, на виа Аврелия. Он тут же сел в машину и помчался через весь город, не соблюдая никаких правил уличного движения, то и дело объясняя вооруженным до зубов полицейским причину такой спешки. К счастью, предусмотрительный персонал больницы заранее подготовил лифты к его приезду, и он сразу же поднялся в операционную на девятый этаж. Там уже ждавшие его приезда медсестры и ассистенты сорвали с него верхнюю одежду, облачили в хирургический халат, а он тем временем лихорадочно мыл руки и готовился к операции. Другой врач неотступно следил за состоянием пациента и кричал из хирургической палаты:
– Давление восемьдесят на семьдесят и постоянно падает.
Кручитги вошел в операционную в тот самый момент, когда Иоанну Павлу II уже сделали анестезию, и приступил к операции.
Пуля Агджи нанесла очень тяжелые повреждения. Сделав первый разрез, Кручитги обнаружил обильное кровотечение внутренних органов. «Кровь была везде», - вспоминал он позже, и ее было так много, что, казалось, невозможно ничего сделать. С превеликим трудом кровотечение удалось остановить, обнаружить и быстро перекрыть его источник. Когда кровотечение заметно уменьшилось, давление крови стало понемногу возрастать, а пульс несколько стабилизировался. С этого момента, как выразился сам Кручитги, хирурги стали работать «намного спокойнее». Исследовав полость живота, он обнаружил многочисленные рваные раны, вызванные хаотичным движением пули. В общей сложности врач насчитал восемь сложнейших повреждений в полости живота, каждое из которых требовало немедленного хирургического вмешательства. Понадобилось более пяти часов напряженной работы хирургов, чтобы зашить все раны, удалить двадцать два дюйма кишечника и выполнить временную блокировку толстой кишки.
В восемь часов вечера журналистам было сделано первое предварительное сообщение о состоянии здоровья Папы Римского. Все это время тысячи людей находились на площади Святого Петра и с тревогой ожидали хоть каких-нибудь новостей о здоровье Понтифика. Официальное заявление было в целом обнадеживающим, но весьма неопределенным. Группа польских паломников доставила на площадь копию иконы Черной Мадонны, которая, как говорят в Польше, всегда помогает в подобных случаях. Как только машина «скорой помощи» увезла Папу в больницу, они сразу же принесли эту икону и установили ее на том самом кресле, с которого Иоанн Павел II должен был обратиться с посланием к своим слушателям. Неожиданный порыв ветра опрокинул ее, и все увидели надпись на обратной стороне, сделанную за несколько дней, а может, и недель до этого: «Да спасет наша Мадонна Святого Отца от вездесущего зла». Около часа ночи был обнародован второй бюллетень, в котором говорилось, что операция прошла успешно и состояние Папы оценивается как удовлетворительное. Огромная толпа народа, которая молилась за жизнь Иоанна Павла в течение почти шести часов, наконец-то облегченно вздохнула и стала постепенно рассеиваться. Тереза Жичковская и ее муж вернулись в гостиницу, чтобы дожидаться дальнейших новостей от Вуека.
Пациент
Иоанн Павел II позже скажет, что «одна рука стреляла, а другая направляла пулю». Это было признание того чудесного вмешательства, которое большинство людей постарались бы скрыть. Агджа, профессиональный убийца, стрелял с небольшого расстояния, и все же нацеленная в Папу пуля не попала в жизненно важные органы, пройдя лишь в какой-то доле дюйма от артерии. Если бы она поразила артерию, то Папа истек бы кровью по дороге в больницу. Более того, поразившая его пуля не затронула позвоночник и расположенные поблизости основные нервные узлы. Первая пуля Агджи пробила ему палец, потом пронзила тело навылет и упала на пол автомобиля, где ее и нашли. Вторая же пуля слегка задела локоть, а потом ранила двух американских паломников.
Папа пробыл в отделении интенсивной терапии клиники Джемелли четыре дня. Сразу же после операции он принял Святое Причастие, а 17 мая уже начал участвовать в проведении мессы, не вставая с постели. Едва придя в себя 14 мая, он спросил своего секретаря монсеньора Дзивиша, провели ли они повечерие, заключительную молитву литургического дня, на что тот весьма деликатно ответил, что это будет только на следующий вечер. С того самого дня Иоанн Павел II всегда молился во время литургии, которая транслировалась ему в больницу, пока он не набрался сил, чтобы проводить молитву с Дзивишем или другим секретарем, отцом Иоанном Маджи.
17 мая паломники на площади Святого Петра услышали записанный на магнитофонную ленту голос Папы Иоанна Павла II, который решил не пропускать традиционную встречу. Его обращение к паломникам завершилось следующими словами:
– Я очень сочувствую тем двоим, которые были ранены вместе со мной. Я постоянно молюсь за нашего брата, который стрелял в меня и которого я искренне прощаю. Объединенный с Христом, Священником и Жертвой, я адресую свои страдания Церкви и всему миру. А тебе, Мария, я снова повторяю: «Totus tuus ego sum».
Вечером 18 мая поправляющийся Иоанн Павел II был переведен из отделения интенсивной терапии в свои обычные апартаменты на десятом этаже, где время от времени собирались лечащие врачи Папы, которых он называл «синедрионом» (высшее государтсвенное учреждение и суд в древнем Израиле - примечание автора), и обсуждали состояние его здоровья.
Со временем бригада врачей была усилена другими известными специалистами, которых кардинал Касароли пригласил из Западной Германии, Соединенных Штатов, Франции, Испании и Польши. Это было мудрое решение, придавшее всему делу поистине международный характер и к тому же усилившее гарантии скорейшего выздоровления Папы. Польшу в этой международной команде представлял старый друг Иоанна Павла Габриэль Туровский, возглавивший впоследствии отдел трансплантологии и иммунологии Краковской медицинской академии имени Коперника. Туровский пробыл в Риме три месяца, «составляя компанию своему страдающему старому другу» и давая профессиональные рекомендации коллегам.
20 мая после обеда он вместе с монсеньером Дзивишем прочитал традиционный в таких случаях благодарственный гимн Господу, а три дня спустя лечащие врачи оповестили мир о том, что Папа быстро поправляется и отныне его жизнь находится вне опасности. Но эта благая весть была тут же омрачена. Жар загадочного происхождения несколько обеспокоил врачей.
Иоанн Павел II был весьма активным и любознательным пациентом, стремившимся во что бы то ни стало понять суть процессов, происходящих в его организме, и постоянно вмешивавшимся в дела врачей. Так, например, он вынудил доктора Кручитти объяснить ему все тонкости человеческой анатомии и нормальную работу всех внутренних органов. В особенности его интересовало, каким образом происходит питание организма при поражении желудочного тракта. А когда доктора собирались в большой приемной комнате для взаимных консультаций, Папа часто кивал в их сторону и спрашивал:
– Ну что там говорит сегодня синедрион? Что решил синедрион от моего имени?
Он постоянно шутил, но в его шутках была доля правды. Неотъемлемой частью успешного процесса выздоровления, однажды сказал он своим врачам, является тот факт, что пациенту приходится стать «субъектом своей болезни», вместо того чтобы оставаться «объектом лечения». Достоинство человеческой личности не должно прерываться на пороге больничной палаты. <…>
27 мая <…> у Папы вдруг заметно осложнилось дыхание, поднялась температура и появились боли в груди. В течение последующих нескольких дней его состояние немного улучшилось, и врачи даже согласились с тем, что 3 июня он может вернуться в Апостольский дворец, чтобы продолжить лечение в домашних условиях. А Папа, в свою очередь, страстно желал поскорее вернуться к делам и принять участие в двух важнейших торжествах 6 и 7 июня: 1600 лет с момента проведения Собора в Константинополе и 1550-я годовщина Эфесского Собора, на котором Дева Мария была единодушно названа Богоматерью. Но подобная нагрузка была ему пока не по силам. Единственное, что он мог себе позволить, так это появиться 6 июня в своей лоджии и обратиться с пятиминутной речью к собравшимся на площади Святого Петра. А на торжества 7 июня в базилику Санта-Мария Маджоре была послана магнитофонная лента с записью речи Папы.
До 10 июня температура у Папы медленно повышалась, достигла отметки 39,5, а затем стала постепенно снижаться. В правом легком у него обнаружили абсцесс, но его можно было вылечить антибиотиками. К тому же, как выяснилось, он не имел отношения к повышению температуры тела и никоим образом не мог помешать общему выздоровлению Папы. Страх за жизнь пациента снова охватил всех его коллег и докторов. Папа выглядел просто ужасно, его серое от недомогания лицо внушало всем наихудшие опасения. Глубоко запавшие глаза утратили прежний привычный блеск, а темные круги под ними еще больше усиливали ощущение безнадежности. Никто не мог толком объяснить, что с ним происходит. Врачи снова перешли на искусственное кормление, а к 20 июня состояние Папы настолько ухудшилось, что его опять отвезли в больницу для дальнейшего обследования. В течение нескольких дней ему сделали серию рентгеновских снимков и компьютерную томографию, однако так ничего и не обнаружили. В конце концов врачи поставили правильный диагноз. Папа Иоанн Павел II был поражен цитомегаловирусом, который проник в его организм во время переливания крови 13 мая. «Вторая агония», как назвал действие этого вируса Габриэль Туровский, была результатом большой потери крови в период между выстрелом и поступлением Папы в больницу. Цитомегаловирус имеет суточный жизненный цикл, и если бы предназначавшуюся Папе донорскую кровь подержали чуть больше двадцати четырех часов, все было бы нормально. Однако ситуация в тот момент требовала решительных действий, и ему была перелита свежая донорская кровь, пораженная вирусом. Как только причина ухудшения здоровья стала известна, Папа тут же захотел узнать, как выглядит этот злосчастный вирус. Доктора показали ему снимки, на основании которых был поставлен диагноз.
Поскольку никакие антибиотики против вируса не помогали, Папе прописали поддерживающую терапию - внутривенное кормление, глюкозу, болеутоляющие и жаропонижающие средства. В конце концов организм сам поборол инфекцию. К 24 июня температура понизилась до нормальной, а изданный в тот же день медицинский бюллетень сообщил: «общее самочувствие пациента неуклонно улучшается», а это является добрым знаком. Во время обострения кризиса доктора сказали Папе, что ему не следует читать деловые бумаги, и посоветовали перейти на триллеры или что-нибудь подобное, чтобы отвлечься от дурных мыслей и отдохнуть. Следуя их рекомендациям, Иоанн Павел перечитал «Камо грядеши» Сенкевича и даже ознакомился с мемуарами Яна Новака «Курьер из Варшавы», посвященными деятельности польской армии и Варшавскому восстанию.
Христианские святые:
Святой Григорий Двоеслов, папа римскийГригорий святой, папа римский, ради прекрасных бесед своих прозванный Двоесловом или Беседником, родился в древнем Риме, от отца Гордиана и ма... |
Св. Амвросий, епископ и учитель Церкви, ПамятьСв. Амвросий был управляющим Северной Италией и затем епископом Медиолана. Будучи только катехуменом, был избран епископом Медиолана. 30 ноября 374 г... |
Св. Карл Борромео, епископ, памятьСв. Карл родился в Ароне (Италия) в 1538 г. В двадцать три года был назначен кардиналом и архиепископом Медиолана (Италия). Со... |
Св. МартинКогда св. Мартин занял кафедру св. Петра после Папы Феодора (649), положение Церкви, особенно на Востоке, было плачевное. Вследствие определенного на... |
Туринская плащаницаНовейшие открытия обязывают изменить наш взгляд на некоторые немногие, но важнейшие события мировой истории. И то, что казалось ранее достойным вн... |
Прочие сочинения, приписываемые св. Клименту РимскомуДва окружных послания о девстве ( De virginitate ). Псевдо-Климентины ( Климентины ). О Девстве . Помимо Вт... |