Христиане, ограждая себя он нападений правительства, народа и ученых, предпринимали некоторые меры. Они обращались к властям, прося справедливо разобраться в их делах. Вместе с тем, они старались опровергать то, что писалось о них языческими учеными. Обязанность хлопотать и опровергать принимали на себя христианские писатели, называемые, поэтому апологетами.

Апологетические сочинения были двоякого рода: апологии судебные, написанные для правительства с целью побудить его оставить преследования христиан, и апологии научного характера, направленные против нападений на христианство языческой философии и вообще язычества

Около 40-х годов 14-го века в Константинополь прибыл из Калабрии монах Варлаам, человек образованный. Побывав в Фессалонике, он посетил Афон. Здесь один простодушный пустынник, проводивший созерцательную жизнь, сообщил ему, что афонские пустынники удостаиваются созерцанию божественного света телесными очами, приготовляясь к этому искусственными средствами. Именно, садясь в углу своих келий, они крепко прижимают к груди подбородок, устремляют глаза на нос, удерживают по возможности дыхание и впадают в грустное настроение. Затем, если они находятся в таком положении долгое время, грустное настроение сменяется неизреченной радостью и при этом является блистающий свет, который они называют “несотворенным божественным

Христианская Церковь в первые века своего существования подверглась нападению и со стороны языческой научной литературы. Тацит и Плиний Младший, не входя в сущность христианства, именовали его “суеверием”: первый — “пагубным,” а второй — “грубым и безмерным.” Ополчились против христианства и представители стоиков, эпикурейцев, неоплатоников. Им представлялось странным и нелепым то, что люди неученые, вышедшие из низших классов населения, осмеливаются решать вопросы, над которыми издавна трудились великие умы. Стоики презирали христиан за грубый, по их пониманию, фанатизм, упорство и мучеников — за их святое одушевление

Ересь богомильская стоит в тесной связи и ересями павликианской и особенно евхитской, распространившимся в 10 и 11 веках в Фракии. Павликиане и евтихиты возобновили древние гнестико-манихейские воззрения. Из Фракии они перешли в соседнюю Болгарию и в 12 веке образовали особую еретическую систему, под именем богомильства (от слов Бог и милуй). Оно отличается от павликианства тем, что начала — доброе и злое — признает несамостоятельными, а подчиняет их еще высшему доброму существу и в этом случае напоминает тот древний персидский дуализм, по которому доброе (Ормузд) и злое (Ариман) начала объединились в одном вечном Верховном Существе (Церуане Акерене). От евтихства же богомильство отличается только полнотой и законченностью системы и представляет как бы дальнейшее развитие евтихства

“В начале 4 в., при постоянных столкновениях с христианами, язычники знали уже хорошо, что такое христианское общество, каковы его цели и стремления, и не находили во всем этом ничего преступного, ничего достойного порицания. Массы народа во время последних гонений не принимали уже в них участия; даже некоторые проконсулы, как напр., в Карфагене, были настолько благосклонны к христианам, что позволяли им скрывать священные книги. Видя, что христианская Церковь после трехвековой кровавой борьбы за свое существование не уничтожена, не поколебалась даже в последнее, жесточайшее из всех гонений, язычники начали сознавать, что в ней присутствует истинная божественная сила, чудесно защищающая ее