Недавно Ватикан заявил о превосходстве Римско-Католической Церкви над другими христианскими конфессиями, охарактеризовав последние как несовершенные. Некоторые обозреватели попытались увидеть в этом признак наметившегося обострения православно-католических отношений.

Однако, стоит только обратить внимание на вероучительные документы Католической Церкви, как становится понятным, что прозвучавшее заявление — лишь подтверждение того, что Римская Церковь остается верна одному из основных принципов своего существования, а именно — папизму. Верховенство папской власти и признание этого верховенства со стороны христиан по-прежнему является единственным по-настоящему необходимым условием «совершенности» христианских конфессий.

В Римско-Католической Церкви отношение к инославным внешне и формально близко к православному. Так же, например, как и Православная Церковь, Рим признает, что вне пределов Церкви достижение спасения невозможно.

Так, II Ватиканский собор об этом говорит следующее: «...Сам Христос в точных словах настаивал на необходимости веры и Крещения, вместе с тем подтвердил и необходимость Церкви, в которую, как через дверь спасения, люди входят через Крещение. Поэтому люди, знающие, что Кафолическая Церковь основана Богом через Иисуса Христа как необходимая, но все же не желающие или войти в нее, или оставаться в ней, не могут спастись».

Обращает на себя внимание одно из положений «Догматической Конституции о Церкви», принятой II Ватиканским собором. Оно гласит: «Оглашенные, которые под действием Духа Святого ясным волеизъявлением просят быть членами Церкви, уже этим желанием соединяются ею, и Мать Церковь уже объемлет их своей любовью и заботой».

Православная же Церковь, исповедуя вместе со святителем Иоанном Златоустом, что милосердный Господь Иисус Христос «и намерение целует», никогда, между тем, не признавала подобного вменения «ясного волеизъявления» в само Крещение (случаи мученических «крещений кровью», конечно, не могут быть в этом смысле приняты во внимание в силу своей исключительности).

Что же касается оглашенных, то Православная Церковь устами святителя Григория Богослова высказалась ясно: «Доколе ты оглашенный, дотоле стоишь в преддверии благочестия; а тебе должно взойти внутрь, пройти двор, видеть Святая, проникнуть взором во Святая-Святых, быть с Троицею».

Любопытно, что в постановлениях II Ватиканского собора нет термина «границы Церкви». Но те определения, которыми руководствуется сейчас Ватикан, позволяют заключить, что понятие о границах Церкви в католицизме используется, однако оно неопределенно и размыто — в первую очередь по причине активного прозелитизма. Именно с этих позиций, с позиций привлечения новообращенных всевозможными путями в католичество, рассматривает в настоящее время Рим и распространившееся на Западе экуменическое движение.

Выгодной в этом отношении является для католицизма теория о некоем «неполном общении» с Римской Церковью христиан-некатоликов. Постановление «Об экуменизме» II Ватиканского собора, имея в виду христиан-некатоликов, гласит: «Те, кто верует во Христа и принял действительное Крещение, находятся в некоем, хотя и неполном, общении с Католической Церковью».

Более того, собор признал, что вне видимых пределов католической Церкви могут существовать написанное Слово Божие, благодатная жизнь, вера, надежда и любовь, другие внутренние дары Духа Святого. Поэтому католицизм, констатируя, что некатолические Церкви страдают некоторыми недостатками, соглашается признать, что они «не лишены значения и ценности в тайне спасения. ...Дух Христов не отказывается пользоваться ими как средствами спасения».

Римская Церковь переживает в последнее время глубокий кризис: католицизм пытается изо всех сил разрешить проблемы, возникшие перед ним — оскудение веры среди мирян, массовые отказы от священства и прочее. Меры же, предпринимаемые для решения этих вопросов, свидетельствуют о том, что Западная Церковь ныне более похожа на обмирщенное авторитарное государство с Римским Первосвященником во главе.

Очевидно, что допущенные католицизмом искажения вероучения привели в конце концов к тому, что Церковь рассматривается на Западе как «монархическое государство, в котором все подданные подчинены одному обладателю абсолютной власти».

Различия в понимании догмата о Церкви между Православием и католицизмом подробнейшим образом исследованы в православной богословской литературе. Потому, не останавливаясь ни на историческом развитии римского догмата о главенстве Папы в Церкви, ни на богословском обосновании католиками такого плода «догматического творчества», обратимся к свидетельствам современных богословских документов католицизма об этом вопросе. Без рассмотрения этих свидетельств (пусть краткого и неполного) представляется трудным понять смысл толкования Западом вопроса о принадлежности к Церкви.

Современное догматическое учение католицизма говорит о том, что Спаситель по Своем Воскресении поручил Церковь, Им основанную, пастырскому попечению апостола Петра. «Эта Церковь, основанная и организованная в этом мире как общество, осуществлена в Церкви католической, управляемой преемником Петра и епископами, находящимися в общении с ним, хотя и вне состава ее обретаются многие элементы освящения и истины, являющиеся дарами, свойственными Церкви Христовой, которые понуждают к кафолическому единству».

Власть Римского Первосвященника как главы этой «организации» и «Наместника и Пастыря всей Церкви» провозглашается «полной, наивысшей и всеобщей, ...которую он вправе всегда свободно осуществлять». Папе усваивается также прерогатива созыва Вселенских (в католическом понимании) соборов, причем «не бывает никогда Вселенского Собора, если он как таковой не утвержден или, по крайней мере, не принят Преемником Петра». Существуют и многие другие положения, всячески «предохраняющие во всем право Римского Первосвященника, которое Он имеет в силу своего служения».

Насколько важным является это вероопределение католицизма, можно судить по тому, что Рим в своем неудержимом прозелитизме среди «восточных крещенных некатоликов» этот единственный и основополагающий пункт своего вероучения сохраняет в качестве главного условия единения с Римской Церковью.

Иллюстрацией тому может послужить униатская деятельность Рима, новый толчок к развитию которой дал Декрет II Ватиканского Собора «О Восточных Церквах». Анализ участия Рима в экуменических контактах за последние десятилетия позволяет заключить, что униональная политика Ватикана имеет единственную цель: подчинение всех конфессий и вероисповеданий единому «главе Церкви» — Папе. Поэтому признание примата Папы со стороны некатоликов стало для Рима единственным достаточным условием проведения «межконфессиональных диалогов».

Рим сейчас близок уже к тому, чтобы воспринять в общение «по линии любви» и представителей несториан, монофизитов и др., и вообще не христиан: в рамках экуменических «диалогов» стали привычными совместные «моления», в которых католики начали принимать участие с недавнего времени, а именно после II Ватиканского Собора.

Таким образом, очевидно, что Римская Католическая Церковь в настоящее время основывает свое понимание принадлежности или непринадлежности к Церкви не на догматическом анализе исповедания присоединяемых ею членов-некатоликов в плане соответствия его Преданию (как поступает Православная Церковь в случаях приема еретиков, например), но исключительно на исповедании таковыми католического догмата о главенстве Римского Первосвященника в Церкви Христовой.

Можно отметить, что внешне подход Рима к учению о Церкви напоминает православную позицию: основополагающим является наличие евхаристического общения с Церковью. Но несомненное повреждение католиками самого учения о Церкви искажает, таким образом, и применение этого учения (догмата) в вопросе о церковных границах. То есть евхаристическое общение для католиков — это прежде всего общение с Папой, а не с Церковью, не с Христом.

Не углубляясь в анализ причин и следствий искажения Римом догмата о Церкви, можно лишь отметить, что Западные Церкви отказались от должного восприятия христианства — не теоретического, не мечтательного, но деятельного и трезвенного (в святоотеческом понимании этих слов), и постепенно в своем приспособлении к «духу века сего» получили какое-то другое, «свое» христианство. Оценивая с этой точки зрения западные исповедания, известный русский философ А.С. Хомяков называл их «ересями против догмата о существе Церкви, против ее веры в самое себя».

Влияние Запада на Россию проявилось, кроме прочего, и в том, что западное «теоретическое» понимание веры христианской было занесено и в сознание русских людей. Постепенно выработавшийся в умах подход к христианству как к некоему философскому или моральному учению архиепископ Иларион называл «самой ужасной подделкой веры Христовой»

То есть такое «христианство» — вместо Церкви — есть совершенно необходимое условие существования всех западных исповеданий — и не только папизма, но и протестантизма во всех видах.

Обнародованная позиция Рима, как уже говорилось, опирается на постановления II Ватиканского Собора. То есть, несмотря на ставшую привычной для католицизма концепцию т.н. «догматического развития», в данном вопросе Католическая Церковь остается верной себе. И Папе.